Тымчук, Информационная безопасность

[GoodShot]

«Информационной безопасностью в Украине никто не занимался»
Известный блогер и военный эксперт Дмитрий Тимчук — о работе журналистов в экстремальных условиях

Роман Гривинский
13 марта, 2014 - 17:10

ЗА ПЛЕЧАМИ ВОЕННОГО ЭКСПЕРТА ИРАК, КОСОВО, ЛИВАН ... / ФОТО ПРЕДОСТАВЛЕНО ДМИТРИЕМ ТИМЧУКОМ
С недавних пор тысячи украинцев завершают свой день посещением страницы в «Фейсбук» украинского офицера, координатора группы «Информационное сопротивление» и руководителя цента Военно-политических исследований Дмитрия ТЫМЧУКА. Каждый вечер ее автор публикует итоговое сообщение, в котором — оперативная информация о ситуации в Вооруженных Силах Украины, обстановке в Крыму и на границах страны. Изо дня в день неизменным остается лишь обращение в его начале («Братья и сестры!») и надежда на то, что следующие сутки принесут Украине лишь хорошие новости, выраженное в конце. На начальном этапе конфликта группа «Информационное сопротивление», которую создали Дмитрий Тымчук с коллегами, фактически взяла на себя функции государственных структур, которые должны были бы информировать народ и мировое сообщество о событиях в стране. На протяжении последних двух недель для многих украинских и мировых СМИ именно эта страница в «Фейсбук» стала едва ли не самым ценным источником информации. За это время ее подписчиками стали более 23 тысяч пользователей!

— Пан Дмитрий, уделяет ли достаточно внимания украинское государство информационной безопасности?

— Если Януковича информационная безопасность вообще не интересовала (лишь в той степени, в которой она касалась его собственной персоны), то во времена президентства Виктора Ющенко было провозглашено много дельных инициатив в этом направлении, но они так и не были реализованы. Имею в виду, прежде всего, принятую Доктрину информационной безопасности. К сожалению, сегодня о существовании этой доктрины помнят лишь специалисты, хотя с юридической точки зрения она должна была бы работать. Таким образом, в настоящий момент мы подорвались на мине, которая была заложена уже давно, — ведь направлением информационной безопасности в Украине, по большому счету, никто не занимался. Об этом я могу говорить с уверенностью. В составе отечественных спецслужб существуют профильные структуры, которые занимаются информационно- психологическим противодействием, но здесь есть много проблем. Не совсем понятными остаются их полномочия — нет документов, которые бы определяли функции каждого из них в рамках определенного комплексного механизма. Последствия такого положения дел мы сполна ощутили 1 и 2 марта. Вспомним, как все было. Началось вторжение — российские СМИ начали распространять откровенную «дезу» и пропаганду. На это работали все, начиная с РИА «Новости» и «Интерфакса». Их задача: во-первых, деморализовать личный состав украинской армии и население; во-вторых, оправдать действия российской власти в глазах российского общества, в-третьих, ввести в заблуждение международное сообщество. И мы увидели, насколько эффективно этот план сработал! Все отечественные СМИ, вслед за российскими агентствами, сообщали, что украинские части в Крыму массово переходят на сторону оккупантов, что над фрегатом ВМС Украины «Гетман Сагайдачный» подняли российский флаг. Даже Совет безопасности ООН вместо того, чтобы констатировать агрессию против Украины, советует нам обратить внимание на внутриполитическую ситуацию. На нас напали, а ООН рассказывает, как важно, чтобы «УДАР» дружил с «Партией регионов»! Просто шизофрения. Все это — результаты работы российской пропаганды. Кроме того, тогда были выходные дни и всю государственную вертикаль просто парализовало. Не было структуры, которая могла бы сработать хотя бы на информационном уровне и рассказать миру, что против Украины осуществлена агрессия.

— И тогда вы решили взять эту миссию на себя?

— Когда я узнал об агрессии России против Украины, то сразу вышел на связь со своим однокашником, тоже подполковником запаса Юрием Кариным, который в свое время служил в пресс-службе Минобороны. На уровне личных связей у нас осталось много личных контактов в армейских структурах и спецслужбах. Эти люди получали много информации, но не знали, как ее реализовать. Мы понимали, что ситуация патовая и ждать, пока «раскачаются» и начнут работать официальные государственные механизмы, — недопустимо. Мы решили взять ситуацию в свои руки. Чтобы не стать «сливным бачком» и чтобы нас не использовали вслепую, мы внедрили систему, в соответствии с которой информация проверяется сразу по нескольким источникам. В случае же особо резонансных сообщений мы пытаемся апеллировать непосредственно к участникам событий. Система заработала — на данный момент я считаю, что мы свою задачу выполнили. После четырех дней вторжения наконец заработали государственные структуры, пресс-службы. Отдельно хотелось бы отметить работу журналистов — они почти сразу начали целыми «десантами» высаживаться в Крыму и освещать ситуацию с места событий. Таким образом, мы отбили первый удар на начальной стадии конфликта.

— Было ли, по вашему мнению, украинское медиапространство готово к такому развитию событий в Крыму?

— 1, 2, 3 марта — это дни полного провала. В информационном плане для Украины этот этап можно сравнить с 22 июня 1941 года... Со временем ситуация постепенно выровнялась. После 4 марта силы разделились приблизительно 50 на 50. Приблизительно после 6 марта мы начали постепенно вытеснять российскую «дезу» из наших эфиров. Это было непросто, потому что противник находился в весьма благоприятных обстоятельствах — ему даже не пришлось создавать специальные структуры для Украины, ведь у нас вещали почти все российские телеканалы, а большинство СМИ русскоязычные — не нужно было даже переводить. На начальном этапе наши медиа фактически были использованы вслепую. Поскольку государственные структуры не давали никаких сообщений, образовался информационный вакуум. В то же время освещать события как-то нужно было — соответственно, журналисты начали брать информацию из российских СМИ.

— Как оцениваете работу украинских и зарубежных СМИ сегодня?

— По моим наблюдениям, наиболее лояльно к путинской пропаганде относились немецкие медиа. Но когда ситуация начала выравниваться на уровне международных структур, когда Европа признала действия России агрессией и осудила их, то даже те немецкие СМИ, в которые, очевидно, Россия вкладывала немалые деньги, стали изменять тональность. Стало понятным, что мы убедили всех. И это очень важно, поскольку Украина сегодня может рассчитывать лишь на поддержку международного сообщества.

Украинские СМИ, по моему мнению, работают сегодня на наивысшем уровне. Конечно, и до сих пор проходит много «дезы», но теперь она объясняется не трансляцией позиции российских медиа, а скорее банальным стремлением как можно скорее распространить информацию. Журналистам следует помнить, что это может приводить к панике среди населения. Например, когда россияне перенесли на несколько сотен метров блокпост в селе Ченгар Херсонской области, что на границе с Крымом, некоторые медиа написали, что они уже чуть ли не около Херсону. Конечно, то, что такие ситуации возможны, также объясняется, прежде всего, недоработками государственных структур — нам очень не хватает единого органа, который бы отвечал за информационную безопасность. Когда на пятый день вторжения заместитель секретаря РНБО рассказывает, что они поставили задачи противодействовать российской пропаганде и через неделю будет подготовлен какой-то проект документа по этому поводу, то это даже не смешно. Через две недели Гитлер захватил пол-Европы!

— Поддерживаете ли вы запрет трансляции российских каналов в Украине?

— Это нужно было сделать еще 2 марта! В условиях конфликта любая страна должна немедленно закрывать свое информационное пространство! Паника среди населения и деморализация армии — это страшные вещи. Они могут обесценить любой военный потенциал. Если солдат морально не готов к бою и убежден, что все закончено, то пользы от него никакой.

— Что бы вы посоветовали сегодня украинским журналистам, в частности тем, которые работают в Крыму?

— Прежде всего, я призываю всех быть осторожными, ведь там действуют настоящие бандформирования, которые сами журналисты почему-то нередко называют «самообороной». Но это не самооборона, поскольку они не имеют и намека на организованность и дисциплину. Мы постоянно получаем сообщения о том, что пьяные казачки и представители криминалитета, которых приобщает Аксенов, угрожают местным жителям оружием. Это — неадекватные люди, которые ни за что не отвечают. Уверен, что им наплевать на все статусы и гарантии, предоставленные журналистам международным законодательством. Кстати, не будем забывать, что и российские военные в Крыму не носят знаков различия, поэтому есть большое сомнение по поводу того, можно ли считать их комбатантами. Все эти люди действуют вне пределов международного правового поля, и журналистам не стоит рассчитывать, что бейдж «пресса» их защитит. В то же время я призываю всех медийщиков помнить, что это — война. Иногда провокационное заголовок может повысить рейтинг издания, но в нынешних условиях делать так недопустимо — любое неосторожное слово может вызвать панику. Нам постоянно звонят люди из пограничных областей — сегодня любое непроверенное сообщение вызывает у них желание немедленно бежать куда-то, спасая своих родных и близких. Журналисты должны осознать, какая ответственность сегодня на них лежит.

— Знаю, что вы переводите свои материалы на многие языки. Как часто их используют зарубежные медиа?

— Хочу поблагодарить ребят с Евромайдана — они очень помогают. Ведь нас, координаторов группы «Информационное сопротивление», лишь трое — организовывать какую-то работу со СМИ просто физически не хватает времени. Наша задача: поиск информации, ее проверка и трансляция. Ребята с «Евромайдана PR» сами вышли на нас и предложили услуги по переводу. Кроме того, у них были уже наработанные каналы сотрудничества с западными СМИ. Эффект от нашей работы я почувствовал, когда недавно общался со своим давним знакомым, который работает в штаб-квартире НАТО. Начал рассказывать ему о нашей группе, и выяснилось, что они там все о ней знают и постоянно используют ее как источник информации. Мне очень приятно, что система оказалась удачной и продолжила развиваться на патриотизме и голом энтузиазме уже без нашего непосредственного участия. Насколько я знаю, в НАТО и ОБСЕ читают все наши сообщения. Наша работа — это своеобразное продолжение того подхода, который был основан на Майдане, когда люди самоорганизовались без никакой внешней координации. Сегодня Украина ведет информационную войну в значительной степени именно силами общественных активистов.

Роман ГРИВИНСКИЙ, «День»