Чем популярнее музыка артиста, тем больше его доля в прибыли интернет-провайдера. Для независимых исполнителей настоящая проблема заключается не в пиратском скачивании, а в неизвестности. Кому понадобится красть музыку, которой никто не знает? Младший брат (с)
Терракты, ограничения свобод и параноид - пираты. И все это с подачи чувака в теме.
«Почему и ребенок, и человек в возрасте восприняли вечность одинаково?» Память-то у них разная с её содержанием, да и мышление должно отличаться. Ссылка ли это на инфантильность преступника?
Почему и ребенок, и человек в возрасте пережили вечность с одинаковым исходом?! Есть вопрос серьезней - почему люди с отсутствием толики воображения все продолжают мучить отличные рассказы глупыми вопросами.
Хорошо читать Диану Джонс. Когда между кем-то возникает уникальная связь всё закончится хорошо, а не как у мистера Кинга - всё в клочки и зияющая дыра на месте сердца.
Переходим от возмущения книжной цензурой к позиции - а что, вот эти книги я бы и взрослым запретил.
Ну спасибо, имярек, за то, что ты, внезапно, самый знающий на всем белом свете. Видимо, адекватность, толерантность мигом проигрывает сладким мечтам ПОВЕЛЕВАТЬ!!111
Ну что, Вольные мальцы в переводе stuff - вещь до корней пратчеттовская и, учитывая сленг мальцов, чертовски восхитительная! Не представляю, как переводчик с этим справлялся. Хотела бы так переводить. Это совершенно.
читать дальшеХорошо написано. Даже маркеры с нац окраской, раскиданные там и сям по тексту, можно переварить.
Если бы в мире была хоть какая-то справедливость! Если бы Конклав был похож на те Лиги Свободных Звезд, Галактические Альянсы, Великое Кольцо – на любое из щедро придуманных писателями космических сообществ. Мы подарили бы чужим джамп – немыслимой щедрости подарок… И получили бы гравитационные двигатели, контроль климата, универсальные вакцины, биокомпьютеры… А это совсем детство. В "Цвете дали" этот аспект рассматривался более взросло. Неожиданная новая технология, а тем более поток, скорее всего принесет дестабилизацию, в худшем случае - войну. Новое должно быть переработано социальным сознанием, мне кажется. Во что вылилась возможность быстро копировать информацию. Сколько лет с тех пор, а до сих пор законы и мораль пытаются мерить новый этап уклада своими 10-саниметровыми линейками.
Вот поэтому мы сильнее вас, ящерка. Потому что всегда испытываем эмоции. К месту они, или нет. Бля, ну конечно! Вот она тайна природы. Нет, что же это я - ГАЛАКТИК!
хахаха, я так понимаю, юбка - неотъемлемый половой признак женщины из любой вселенной. Ой, бедный обоснуй, не нужен он, если требуется поставить женского персонажа на место. или читателя.
Бедный куалькуа. Подсадился же к ГГ с таким неиссякаемым пафосным словесным поносом. Даже выключить нельзя.)
Ну писал же Лукьяненко. Почему из книжки прёт шовинизм кухня-дети, технократия против смешной экологии и везде, просто везде это долбанутое деление на свои-чужие - свои мужики, свои русские, своя раса. Деление, деление, деление. Это, если вдуматься, иронично. В книге, которая пытается презентовать человечность, искомая отсутствует практически начисто, разве что в микроэпизодах, которые вопреки - типо ГГ сдал, проявил слабину.
В мировой войне Z есть история, которую можно было бы сделать отличным триллером. Для домашнего, в уютненькой квартирке, просмотра. С подсказками с середины и всё-таки развязкой в конце. Это рассказ Кристины Элиополис и Мете Фэн.
А ещё есть Реддекер в книге и Джерри Лейн в фильме. Честно говоря, я быстро забыла, как звали парня в фильме и, читая, рвала себе мозг - ну ни черта себе вывернули персонажа. Целиком, ни единого органа на месте. С этим - с двумя совершенно противоположными воплощениями одного - можно было бы долго играться. Одни и те же действия (возможно, даже описанные одинаково) могли быть исключительно рациональными, а могли быть гуманными - в зависимости от полюса персонажа.
Книжка будто настольный набор сценариста - могла бы подкормить не один фильм про Зомби. Рассказов много, но так как они не длинные, то выделены одна-две главные вещи. Бери идею и верти как удобно. И кстати, на мой вкус, талантливо вычленено это главное.
Не смотря на то, что серия о Чарли Паркере проходит под жанром детектив, это мистика. Ещё немного, и мало того, что ГГ окажется черным ангелом, так еще и второй половиной самого их главного демона. Буквально - второй половиной. Скорее всего его щепетильность будет иметь гораздо большее значение, чем у обычных людей, потому что катиться по дурной дорожке ему дальше. Такой сюжетный ход, чтобы поразить читателя не жестокостью, а силой контроля.
Посмотреть на его историю можно и с другой стороны. Он находит и расправляется с убийцами - но это только часть всей картины. Он, можно предположить, инициирует убийц, сам того не зная, будит в людях худшее и ему же и приходится иметь с этим дело. Вот это была бы интрига.
Мне это напомнило женщин, с которыми я общался по долгу службы. Их уже когда-то избивали мужья и могли в любой момент наброситься снова. Эти женщины, казалось, всегда ожидали удара, даже если надеялись, что этого больше никогда не повторится. Мой отец однажды ударил мою мать. Я был еще маленьким, семи или восьми лет, не больше. Она поставила жарить свиные отбивные на небольшом огне отцу на ужин. В этот момент раздался телефонный звонок, и она вышла из кухни ответить на звонок. Сын ее подруги выиграл стипендию в каком-то большом университете. Это была особенная причина для радости, поскольку муж этой подруги несколькими годами ранее внезапно умер и бедная женщина из сил выбивалась, одна воспитывая троих детей все эти годы. Мама задержалась у телефона. Масло на сковороде начало шипеть, дымиться и выплескиваться, и пламя поднялось вверх. Чайное полотенце стало тлеть, и внезапно из кухни повалил дым. Отец оказался там как раз вовремя, чтобы не дать вспыхнуть занавескам. Он схватил мокрую тряпку, стал тушить масло на сковороде и при этом слегка обжег руку. Мама кончила разговаривать как раз на этом месте драмы, и мы с ней пошли на кухню, где отец уже лил холодную воду себе на место ожога.
— О нет, — воскликнула мама. — Я ведь только...
И тут отец ударил ее.читать дальшеОн был испуган и сердит. Он и ударил-то ее не сильно. Он бил раскрытой ладонью и даже попытался остановиться, когда сообразил, что делает, но было уже слишком поздно. Он ударил ее по щеке, и она слегка покачнулась, затем осторожно поднесла руку к лицу, как бы желая убедиться, что ее ударили. Я смотрел на отца, а он белел на глазах. Я думал, что он вот-вот упадет, поскольку он пошатнулся.
— Бог мой, что я наделал!
Он попытался обнять ее, но она оттолкнула его. Она не могла смотреть на него.
За все оставшиеся годы, прожитые ими вместе, он никогда больше ни разу не поднял на нее руку. С тех пор он даже в гневе редко повышал голос. Но тогда человек, которого она знала, внезапно превратился в незнакомца. В тот момент мир, который казался ей таким знакомым, перевернулся. Все стало чужим и опасным, и она узнала о своей незащищенности.
Оглядываясь назад, не могу сказать, простила ли она его когда-нибудь по-настоящему. Я не верю, что простила, не думаю, что женщина может когда-либо по-настоящему простить мужчину, который поднял на нее руку, и уж, конечно, не того, кого она любила и которому доверяла. Любовь тоже страдает немного, но доверие страдает больше, и где-нибудь глубоко внутри себя она будет всегда ждать и остерегаться другого удара. «В следующий раз, — говорит она себе, — я уйду от него. Я никогда не позволю ему бить себя снова». Тем не менее большая их часть все же остается. В моей семье следующего раза не случилось бы никогда, но мать не могла знать этого, и во все последующие годы, как бы отец ни пытался загладить свою вину, ничто не могло убедить ее в обратном.
— Надо было оставить ее медведям, — хмуро произнес Собрат Номер Пять. — Уж они-то умеют организовать хорошее убийство.
— Златовласка, — одобрительно кивнул Собрат Номер Один. — Это классика, настоящая классика.
— О, она была отвратительна, — сказал Собрат Номер Пять. — Право, их не в чем упрекнуть.
— Подождите, — возмутился Дэвид. — Златовласка убежала из медвежьего дома и больше туда не возвращалась.
Он замолчал. Гномы уставились на него, будто он был слегка не в себе.
— Э-э, разве нет? — добавил он.
— Ей пришлась по вкусу их каша, — сказал Собрат Номер Один, слегка постукивая себя по носу, как будто открывал Дэвиду большой секрет. — И ей все время было мало. В конце концов медведям это надоело, ну вот и все. «Она убежала в лес и больше никогда не возвращалась к медведям». Правдоподобная история!
— Вы хотите сказать… они убили ее? — спросил Дэвид.
— Они съели ее, — ответил Собрат Номер Один. — С кашей. Вот что в этих краях означает «убежала и больше никогда не возвращалась». Это означает «съели».
— Гм, а как насчет «и жили они долго и счастливо»? — несколько неуверенно спросил Дэвид. — Что это означает?
— Съели быстро. (с) Джон Коннолли, Книга потерянных вещей
А Коннолли неплохой парень. В полной безнадеге оставляет жертвам достоинство. Находит способ и перемолоть персонажей в угоду сюжету, и более или менее придать им момент отваги и жертвенности.
Спустя несколько лет от трилогии Пуллмана сохранилось скорее ощущение невдохновляющего бреда. Но вот мальчишка с рыбой... редко что так задевает чувства и отравляет скорбью.